«Кроме родной, нет другой страны, которая была бы ближе России»

Александр Панов – сотрудник Института Африки РАН написал пронзительный текст.  Судьба одного человека, прожитая в непростой период истории.

Без лишних вопросов

Впервые я познакомился с Якубом Абул-Хасаном пять лет назад, во время моего первого визита в Чад. Произошло это совершенно случайно. Нужно было зачем-то сделать фотокопии документов, и я забежал в одну из лавок на проходящем через центр Нджамены бульваре Шарля Де Голля, увидев на витрине объявление об оказании соответствующих услуг.

В магазине толпился местный народ – кто-то покупал канцелярские принадлежности, кому-то нужны были картриджи для принтера. Мое же внимание сразу же привлек высокий статный мужчина в длинном белом бубу, говорящий с кем-то по телефону… на очень хорошем русском языке.

«Должно быть, наш выпускник», — сразу же подумал я, решив дождаться, когда он закончит разговор, и завязать знакомство. Встретить в Африке человека, получившего образование в России или СССР, разумеется, не редкость, но тех, кто по прошествии многих лет русский язык не забыл и продолжает им уверенно пользоваться, все же не так много. Как правило, это африканцы, которые в свое время обзавелись русскими семьями и теперь не имеющие недостатка в разговорной практике. Якуб оказался именно из таких. Он сразу же рассказал, что у него две русских дочери и потом неоднократно с нескрываемым удовольствием показывал мне фотографии в телефоне с ними и внуками. Правда, русская семья теперь далеко, а у Якуба другая жена – чадская. Что же, так бывает, — думал я и не задавал лишних вопросов.

Вслед за мечтой

Спустя год мы встретились с ним еще раз. Якуб стал для меня в Нджамене своего рода палочкой-выручалочкой. За помощью к нему можно было обратиться всегда и практически по любому поводу. Требовался ли опытный и знающий город шофер, контакты нужного человека или просто справка по городу и стране.

Но вот, наконец, в третью нашу встречу мы разговорились, и мне открылись некоторые неведомые ранее подробности истории его жизни, достойной стать основой хорошего романа или лечь в основу киносценария. Судьба моего героя оказалась тесно переплетена с драматической историей как его родной страны, так и моей собственной.

В начале 1970-х Якуб отправился на учебу в СССР. «Тогда многие чадские студенты уезжали учиться за границу. Но те, кто получали места в Германии, Франции или США вынуждены были параллельно с учебой еще где-то подрабатывать. Советское же правительство полностью брало на себя наши расходы, так что мы ни в чем не нуждались, и я еще успевал путешествовать – посетил Ленинград, Среднюю Азию, это было очень интересно», — вспоминает он.

Изначально молодой чадский абитуриент мечтал о карьере архитектора и надеялся получить место в вузе по этой специальности. В школе он довольно неплохо освоил математику, физику и основы черчения, однако, не умел рисовать, что было принципиальным условием для получения заветного направления.

Тем не менее, Якубу предложили место на факультете гражданского и промышленного строительства в Киевском инженерно-строительном институте. Оттуда он вернулся на родину не только с дипломом инженера, но и с женой Оксаной – выпускницей того же вуза.

Любовь во время войны

Вначале жизнь молодой интернациональной пары складывалась успешно. Оба супруга получили работу в штаб-квартире важной региональной организации – Комиссии бассейна озера Чад. В 1978 году у них родилась первая дочь. Но уже в следующем году в их жизнь вторглась политика и семейному благополучию пришел конец.

К тому времени на севере Чада уже более десяти лет продолжалась гражданская война. Отряды сразу нескольких организаций вооруженной оппозиции развернули борьбу против центрального правительства, ключевые позиции в котором занимали представители народов юга. Возглавлявшему государство генералу Феликсу Маллуму удалось договориться с одним из влиятельных полевых командиров Хиссеном Хабре о создании коалиционного правительства. Но в 1979 году хрупкий мир был нарушен и ожесточенные боевые столкновения между южанами и северянами развернулись прямо в столице страны.

Нджамена погрузилась в пучину межконфессионального насилия. Остатки деморализованной армии Маллума вырезали мусульман, те, в свою очередь – сводили счеты с христианами и анимистами. В конфликт оказались вовлечены и внешние силы, прежде всего Франция и Ливия, оспаривавшие здесь друг у друга свое влияние на континенте. Ориентировавшемуся на союз с последней еще одному влиятельному лидеру повстанцев-северян Гукуни Уэддею удалось ненадолго захватил власть в свои руки, однако, все понимали, что впереди будет новое обострение.

Якуб вынужден был отправить жену и дочь обратно в СССР. Оксана тогда находилась на восьмом месяце беременности. Риск потерять ребенка был велик, но в той ситуации хорошего решения у них в запасе уже не было. Страна находилась в состоянии хаоса, авторитетной власти как таковой уже не существовало, и никто не мог точно предсказать, что же будет дальше.

Хуже всего было то, что Якуб не мог последовать за своей семьей: СССР не давал ему въездную визу. Сложно понять, как может государствоотказать во въезде законному супругу и отцу своих граждан, да еще втаких обстоятельствах. Это такой удивительный исторический парадокс. Советская власть в те годы сделала для Африки действительно много хорошего, но судьбы отдельных индивидов, как африканских, так и своих собственных оставались где-то на периферии ее внимания. Браки советских девушек с африканцами тогда вообще вызывали довольно неодобрительную реакцию как со стороны государства, так и общества в целом. Поэтому и спасать их в сложных ситуациях, по-видимому, никто, кроме разве что родственников, нужным не считал.

Поэтому, когда боевые действия возобновились, Якубу вместе с тысячами других беженцев пришлось спасаться в соседнем Камеруне. К этому времени он лишился уже почти всего, что некогда имел – дом был разрушен, банк, где хранились сбережения, — разорен, семья была далеко, а сам он жил в эмиграции на пособие УВКБ ООН.

Особенно Якуб теперь сокрушается об утраченной библиотеке. «Я привез сюда очень много книг из Советского Союза, они тогда стоили копейки, — вспоминает он. – В основном, это была научно-техническая литература, в то время здесь – большая редкость. И это все погибло». 

Большая история и две судьбы

После того, как в 1982 году группировка Хабре захватила власть в Нджамене, война вновь начала отступать на север, где далеко не все повстанцы приняли власть нового президента и продолжили сопротивление. Но и в столице еще долгое время оставалось неспокойно.

Установившийся режим Хабре был чрезвычайно суров по отношению к своим даже потенциальным оппонентам. Любое проявление несогласия грозило заключением в застенки, пытками, расправами и преследованием членов семьи. Особенной опасности подвергалась как раз местная интеллигенция, считавшаяся априори неблагонадежной. За восемь лет пребывания у власти «африканского Пиночета» жертвами государственного террора стали около 40 тысяч человек – в 2016 году созданный Африканским союзом специальный трибунал в Сенегале приговорил его за преступления против человечности к пожизненному заключению. Теперь при одном упоминании его фамилии у добрейшего Якуба от злости сводит судорогой лицо.

Но перенесемся снова на тридцать лет назад. Главный герой очерка вернулся на родину, начав восстанавливать свою жизнь, но о возвращении семьи речи быть не могло. На шестой год разлуки сердце Оксаны дрогнуло и, отчаявшись воссоединиться когда-нибудь со своим супругом, она попросила его о разводе.

«Много лет спустя она как-то призналась мне, что очень жалела о том своем решении, хотя и вышла потом еще раз замуж в России», — вспоминает Якуб. Однако было уже поздно.

Якуб тоже женился второй раз. Это случилось в 1992 году – спустя 14 лет после того, как посадил свою семью на самолет в Россию. К тому времени в Чаде был уже новый президент, сам Якуб мало-помалу встал на ноги и даже открыл небольшую строительную компанию, которая теперь позволяет ему относительно безбедно существовать и даже время от времени навещать своих детей и внуков в России и Франции – старшая дочь, решив продолжить семейные традиции интернационализма, вышла замуж за француза.

Жена Якуба также занимается собственным бизнесом – ей принадлежит небольшой магазин товаров для офиса и канцелярских принадлежностей. Это самый центр города и поэтому здесь всегда многолюдно.

«В делах она даже успешнее меня, хотя я тоже помогаю ей. Вот сейчас, например, у нее ноги болят, поэтому я здесь управляюсь», — объясняет мой старший товарищ.

На стене магазина можно увидеть настенные часы из России, в которых, правда, давно иссяк заряд батарейки, а также раскрашенную африканской внучкой Якуба в красный цвет репродукцию Собора Василия Блаженного – девочка пока что еще не бывала в Москве и не знает, как выглядит оригинал. На одной из полок стоит русская матрешка.

«После моей собственной страны ни одна другая для меня больше не является такой близкой, как Россия», — признается Якуб.

P.S. от автора

Под впечатлением рассказанного им мне хочется в ответ возразить: «послушайте же, ведь политика именно эти двух стран разлучила вас с вашей первой семьей». Но я молчу и лишь задумчиво киваю в ответ головой. Лучше я обдумаю эту историю еще раз и выскажу свое мнение при нашей следующей встрече.

Эта запись также доступна на: Чешский